ИЗ ИСТОРИИ УЧЕБНЫХ ЗАВЕДЕНИЙ УФИМСКОЙ ГУБЕРНИИ

Сегодня Башкортостан является общепризнанным экономическим, политическим, культурным, образовательным центром России. Об этом свидетельствует множество фактов социально-экономической реальности, которая формировалась в стране в последние десятилетия. В част­ности, рассматривая только образовательный аспект, можно отметить, что в регионе сформирована целостная система общего, профессионального и дополнительного образования. В республике функционируют учебные заведения, готовящие специалистов почти для всех сфер человеческой деятельности. Многие средние и высшие специальные учебные заведения по праву входят в десятку лучших образовательных учреждений Российской Федерации. Но такое положение сложилось не за одно десятилетие, более того, мы считаем, не за одно столетие. Отсюда возникает правомерный вопрос: когда, при каких условиях происходило становление  и дальнейшее развитие образовательной системы, в част­ности, сферы профессионального образования. Решению названных проблем было посвящено множество работ дореволюционных, совет­ских и современных исследователей. Поэтому изучение вопроса на сегодня достигло определенного уровня. Тем не менее, история образования, особенно дореволюционного периода, таит в себе достаточное количество белых пятен. В связи с этим, предлагаем читателю историю отдельных малоизвестных учебных заведений дореволюционной поры.

 

Землемерно-таксаторский класс. Первым в губернии профессиональным учебным заведением, готовящим специалистов сельского хозяйства, стал землемерно-таксаторский класс (ЗТК), открытый в 1859 г. при Уфимской муж­ской гимназии [1]. Названный класс финансировался из госказны, ежегодные расходы составляли 5000 рублей. Срок обучения в нем был определен двухлетний, окончившие курс «приобретали звание частных землемеров и таксаторов» [2]. Принимали юношей с 15 лет, представивших свидетельство об окончании уездного училища. Верхний предельный возраст абитуриентов ЗТК, наверное, не был жестко ограничен, так как в одном из свидетельств, на имя Ф.Сафиуллина, ему в год выпуска исполнилось 26 лет.  Прием осуществлялся на основе экзаменов по арифметике, русскому языку, геометрии и географии. Так как прием был ограничен, учащихся в ЗТК было немного. Так, в 1866 г. в нем состояли 2 преподавателя, а учащихся было 25 [3], а в 1870 г. первых было уже 4, вторых – 18. Из них, как свидетельствуют документы, 14 воспитанников являлись стипендиатами, двое не получали стипендии и еще двое были вольнослушателями. По вероисповеданию 16 из них были православными, двое – мусульманами [4].

В ЗТК изучали только специальные предметы, весь курс состоял из теоретических и практических занятий. В теоретический курс входили: топография, нивелирование, черчение, иллюминовка, «лонгиметрия», планиметрия, подписывание и накладка планов, таксация, межевые законы и естественные науки. Прак тические занятия проводились в течение мая-июля, когда воспитанники в полевых условиях формировали навыки таксации, составления планов, топографии, нивелирования и других видов деятельности будущего землемера.

Выпускникам ЗТК выдавали свидетельство, а после 6 лет работы по специальности свидетельство заменялось аттестатом. В целом, статус выпускников ЗТК был достаточно высок. Так, неподатные выпускники сразу зачислялись на действительную гражданскую службу с присвоением им 14-го разряда. Выпуск­ники из податных сословий освобождались от платежей, податей, телесных наказаний и рекрутской повинности, а также, через 6 лет работы по специальности, они получали право перехода на гражданскую службу [5]. Как известно, по законам того времени представители податных сословий не имели права поступать на гражданскую службу. Т.е. землемерно-таксаторский класс, являясь по сути начальным профессиональным учебным заведением, уравнивал в правах своих выпускников с воспитанниками высшего Константиновского межевого института. В 1874 г. землемерно-таксатор­ский класс произвел последний выпуск, после чего был закрыт.

Лесная школа. Следующим учебным заведением, отнесенным к разряду сельскохозяйственных, была Биклянская лесная школа, открытая в Мензелинском уезде Уфимской губернии. Школа находилась в ведомстве Министерства земледелия и государственных имуществ, которое почти полностью и финансировало её, например, в 1894 г. из 3545 руб., израсходованных на содержание за год, только 162 руб. составляли плату за обучение [6]. Школа являлась двухгодичным начальным профессиональным учебным заведением, цель которой определялась как «подготовка сведущих по лесной части лиц, для замещения должностей культурных надзирателей, кондукторов и прочих низших специалистов по лесному управлению». В неё принимали юношей всех сословий с 16 лет, окончивших курс не ниже двухклассного сельского училища. Прием осуществлялся один раз в год, только в первый класс, на основе вступительных экзаменов по русскому языку, арифметике, геометрии, географии и истории. Количество ежегодно принимаемых воспитанников было небольшим, всего 10 учащихся, т.е. их максимальное число могло доходить до 20. Из них 15 находились на полном казенном содержании, 5 – оплачивали обучение (150 руб. в год) и назывались «своекоштными». Кроме того, по усмотрению заведующего школой, могли быть приняты полупансионеры, оплачивающие половину суммы. Необходимо отметить, что все категории учащихся (казеннокоштные, полупансионеры и своекоштные) «получали от казны: помещение, стол, белье, платье, обувь, учебные пособия и вообще – полное содержание» [7].  Названные обстоятельства и возможности получения определенных привилегий после окончания школы делали её привлекательной и для привилегированных сословий. Например, в 1894 г. из 12 учащихся 4 были представителями личного дворянства, чиновничества и военных, 3 – мещан и 5 – крестьян. Заведующим школой в 1916 г. был А.И.Крупович, кроме него было еще два преподавателя и законоучитель. Трое из них имели высшее специальное образование, четвертый – среднее. И учителя, и все воспитанники являлись православными, мусульман и представителей других конфессий в школе скорее не обучалось [8].

Обучение в школе носило практикоориентированный характер, оно состояло в ознакомлении учащихся с производством лесных работ, формированием знаний и умений, необходимых лесному кондуктору; теоретические сведения «сообщались в виде кратких положений». Поэтому в учебном плане предусматривались и теоретические, и практические занятия. Из теоретических общеобразовательных и специальных дисциплин изучались: закон божий, русский язык, арифметика, объяснения явлений природы, насколько это необходимо для уяснения основ лесоводства, с кратким курсом древоизмерения и лесоупотребления, элементарных сведений по строительному искусству с черчением, необходимых сведений из лесных законов и делопроизводства и сведений об охоте. Программа общеобразовательных предметов предусматривала повторение курса городского (уездного) училища. Большое место в обучении занимала практическая подготовка, которая проходила в лесных угодьях и дачах лесничества, кроме того, при самой школе содержался огород и небольшой лесопитомник. В лесных школах не было летних каникул, это время года полностью посвящалось практическим занятиям — съемкам и нивелированию мес­т­ности, составлению технических смет, чертежей площадей, оценке делянок, ведению делопроизводства, а также выполнению работ на пришкольном участке, лесопитомнике и дачах. Кроме того, ученики выполняли множество индивидуальных и микрогрупповых практических заданий, по которым воспитанники отчитывались в процессе обучения и на переводных и выпускных экзаменах. По данным Н.Н.Кузьмина, приведенным им по отношению к Курганской лесной школе, выпускные экзамены «состояли в письменном изложении на заданную тему, в исполнении работ по съемке, лесоводству и древоизмерениям, в устных ответах по лесным законам и делопроизводству, в обьяснениях к представляемым на рассмотрение комиссии коллекциям, планам, чертежам» [9].

В целом, лесная школа была закрытым учебным заведением: воспитанники были обязаны жить в казенном помещении, не имели права покидать обозначенную территорию, им вменялось соблюдать установленные правила поведения. Жизнедеятельность воспитанников в общежитии и школе строилась на принципах самовоспитания и самообслуживания. Все работы, кроме подготовки пищи, выполнялись учениками самостоятельно, например, содержание в порядке и чистоте спальных и классных помещений, растопка печей, заготовка дров, стирка одежды, постельного белья и др.

После окончания школы казеннокоштные стипендиаты обязаны были прослужить в лесном ведомстве по 1,5 года за каждый год обучения. Выпускники получали свидетельства на звание лесного кондуктора, что приравнивалось должности XIV класса по табелю о рангах и, после выхода на пенсию, пользовались правами IX разряда, но без права чинопроизводства. Надо сказать, что зарплата лесных кондукторов была относительно высокая – от 450 до 850 руб. в год. Кроме этого, им выдавались разъездные деньги (300 руб.), предоставлялось казенное жилье, дрова и 10 десятин земли. Из-за недостатка фактов сложно назвать число выпускников, но за более чем четверть века деятельности школы ею было подготовлено, предположительно, около двухсот специалистов лесного хозяйства.

Ветеринарно-фельдшерская школа. Одним из специалистов сельского хозяйства является ветеринар, деятельность которого направлена на лечение, сохранение и улучшение здоровья животных. В дореволюционной Башкирии, как в целом в России, учебных заведений, готовящих специалистов-ветеринаров, долгое время не существовало. Необходимые знания и навыки ухода за животными первоначально формировались в низших сельскохозяйственных школах, которые фактически стали создаваться в 70-х годах XIX века. Тем не менее, развитие аграрного сектора, его дальнейшая специализация обуславливали организацию специальных ветеринарных школ. Первым и, пожалуй, единственным подобным учебным заведением в губернии в рассматриваемый период стала ветеринарно-фельд­шерская школа, открытая в г.Уфе в 1890 году при Уфимской заводской конюшне [10]. Школа была открыта на средства Уфимского уездного земства, её целью являлась подготовка специалистов по уходу и ветеринарному обслуживанию племенных лошадей названной конюшни. Впоследствии, по направлению земств, школа стала готовить ветеринаров и для других хозяйств губернии. Можно достаточно условно отнести данную школу к учебным заведениям в полном смысле. В ней не были четко определены многие атрибуты образовательного заведения: требования к уровню образования абитуриентов, сроки обучения, учебный план и программа. Имеющиеся скудные сведения дают основание полагать, что теорети ческая подготовка воспитанников была относительно неглубока. На классные занятия отводилась незначительная часть времени. Основой всего обучения являлась практическая работа в конюшнях, где деятельность учащихся организовывалась под руководством педагогов. В целом, практическая работа воспитанников школы в конюшне носила не столько учебный характер, сколько решала хозяйственные задачи. Необходимо отметить, что недостатки в организации педагогического процесса в школе были следствием низкого уровня развития всего ветеринарного образования в России. Тем не менее, Уфимская ветеринарно-фельдшерская школа в определенной степени удовлетворяла потребности хозяйств в специалистах, и её опыт, безусловно, сказался в развитии этой сферы образования в последующие годы.  

Школа полицейских урядников. Основными источниками формирования контингента квалифицированных юристов и специалистов системы правопорядка в регионе являлось переселение (переезд) чиновников, получивших направление на службу; подготовка стипендиатов Уфимской губернии в других образовательных центрах; организация собственных учебных заведений.

Так, в Казанской гимназии и университете с 1836 г. резервировалось 20 мест для башкир и татар Оренбургского края, где стипендиаты получали чаще медицинское, филологическое, а также юридическое образование. Так, в университете в 1859—1865 гг. юридическое образование получает М.Г.Кучуков [11]. Впоследствии количество обучающихся по этой специальности будет постепенно расти. Тем не менее, очевидно, что такой способ «выращивания» дипломированных юристов был достаточно долгим и малоэффективным.

Оформление институтов названного образования в Уфимской губернии происходит после организации первого и единственного в дореволюционный период профессионального начального учебного заведения, готовившего низших чинов системы МВД. Этим заведением была Уфимская школа полицейских урядников, в которой осуществлялась профессиональная первоначальная подготовка будущих специалистов правопорядка. Полицейский урядник отвечал за соблюдение правопорядка на вверенном ему участке и выполнял функции, сравнимые с функциями современных участковых милиционеров. В Уфимскую школу принимались физически здоровые взрослые мужчины, имеющие положительные рекомендации, с образованием не ниже начального, в том числе полученного экстерном. Слушателями школы могли стать как рекомендованные стражники (низший полицейский чин), так и те, кто не имел никакого отношения к системе МВД. Обучение в школе было бесплатным, более того, слушатели ставились на содержание «по полицейской части», в неё  принимали успешно прошедших испытания, без сословных, национальных и религиозных различий. К сожалению, недостаточное количество сведений о школе не дает полной картины ее деятельности,  в частности, неизвестно, каким испытаниям подвергались абитуриенты школы урядников. Но, тем не менее, по косвенным свидетельствам, а также пользуясь методом переноса, можно предположить, что  у будущих слушателей проверялись знания основ начальной школы, а также их физическая подготовка. Учебный план школы включал четыре основных предмета: основы государственного устройства, свод законов Российской империи, курс общеполицейских обязанностей и сыскное дело. Срок подготовки в школе был непродолжительным, всего три месяца, но, судя по учебным программам, обучение было достаточно интенсивным. Например, при изучении курса сыскного дела будущие урядники должны были усвоить такие узловые проблемы, как понятие о полицейском сыске, осмотр и описание места происшествия, обнаружение и допрос свидетелей, сбор вещественных доказательств, допрос подозреваемого в преступлении, установление личности преступника, задержание подозреваемого, полицейское наблюдение, обнаружение и изобличение преступника по косвенным уликам, оз накомление с новейшими вспомогательными средствами обнаружения преступника (регистрация, фотография, антропометрия, дактилоскопия, словесный портрет, использование полицейских собак), приемы расследования основных преступлений (кража, мошенничество, поджог, подлог документов, подделка денежных знаков, убийство) [12]. Занятия в школе проводились в основном в форме уроков как теоретических, так и практических. Кроме этого, проводились занятия непосредственно на местах реальных происшествий, слушатели привлекались к работе сыщиков (следователей) в роли пассивных наблюдателей. Большое внимание в подготовке уделялось практической направленности и наглядности. Так, сложные приемы и способы антропометрии, фотографии, дактилоскопии, работы с полицейской собакой, по высказываниям руководителя школы Уфимского уезд­ного исправника М.Нестерова, формировались «наглядно, с демонстрированием способов работы по каждому из этих отделов» [13]. В воспитании будущих полицей­ских акцент делался на развитие мышления, памяти, внимания, наблюдательности, а также на их нравственные качества. Например, в требованиях, предъявляемых к урядникам, говорилось, что «для сыскной службы необходимы, кроме безусловной честности и смелости, ещё особые, специального характера способности». Или, к примеру, «пользоваться при розысках возможно только приемами дозволенными, не прибегая к обманам, угрозам, не вымогая сознания подозреваемого, или показаний свидетелей… Правильные, беспристрастные розыски требуют внимательности, спокойствия, обдуманности» [14]. Как видно, школа урядников была нацелена на практически и теоретически хорошо подготовленных служителей правопорядка, которые после её окончания направлялись во все уезды Уфимской губернии. После Октябрьской революции Уфимская школа урядников была закрыта. Тем не менее, как мы полагаем, её правопреемником может считаться школа-резерв милиции, открытая 15 июля 1924 года в соответствии с приказом №70 начальника милиции Башкирской республики.

Таким образом, Уфимская школа урядников в дореволюционный период была единственным учебным заведением края, формировавшим юридическое начальное образование. Оно было непривилегированным, всесословным, полузакрытым, практикоориентированным профессиональным учебным заведением, из стен которого выходили низшие чины правоохранительной системы.

Курсы обучения письму на пишущих машинках. Расширяющаяся хозяйственная и другая деятельность людей, особенно в пореформенные и последующие десятилетия, обусловила возрастание потребности в специалистах, разбирающихся не только в определенной области, но и умеющих составить необходимые деловые бумаги, документы и пр. Возрастание делопроизводства всех социальных сфер, естественно, увеличивало потребность в людях, умеющих печатать на пишущих машинках, а также стенографировать. В дореволюционной России не существовало государственной сети специальных учебных заведений, готовящих делопроизводителей. Также мы не встречали указаний на то, что этим специально занимались отдельные учебные заведения губернии, хотя такая возможность не исключается.  Обучить работе на пишущих машинках, в целом, было не сложно. Поэтому эта сфера профессиональной деятельности в основном находилась в руках частных лиц. Примерами подобной деятельности являются курсы обучения письму на пишущих машинках М.А.Миславской.

Так, жительница г.Уфы, вышеназванная потомственная почетная гражданка Мария Александровна Миславская, в 1916 г. подает прошение: «Имею честь покорнейше просить Учебный отдел Министерства торговли и промышленности, не отказать, разрешить мне открыть в г.Уфе курсы для обучения письму на пишущих машинках, устав коих при сем представляется». О себе  она сообщает следующее: «а) образовательный ценз: окончила 4 класса Уфимской Мариинской женской гимназии. От роду 21 год; б) работаю на пишущих машинках для собственной надобно сти и даю на них уроки уже давно и дело это прекрасно знаю; в) губернскому начальству известна с отличной стороны» [15]. После нескольких повторных прошений она все-таки получает согласие министерства и с июля 1917 г. официально набирает группу учеников. Цель  курсов, согласно Уставу, была определена как «обучение письму на пишущих машинках по слепому американскому и простому методам» [16]. На курсы продолжительностью в два месяца принимались грамотные лица обоего пола, не моложе 15 лет, без различия национальности, вероисповедания и звания. Занятия организовывались на основе утвержденных Учебным отделом программы и учебного плана. Для каждой группы обучающихся составлялось расписание коллективных и индивидуальных занятий, которые строились на основе классно-урочной системы. На занятиях сообщались необходимые сведения, касающиеся конструкции машинок и ухода за ними,  а также производились практические упражнения письму на них. Что интересно, лица, окончившие курс и «выдержавшие соответствующий экзамен, получали о том свидетельство…с приложением печати курсов». Судя по отчетам руководительницы, деятельность курсов протекала успешно и желающих обучаться было достаточно. Так, после девяти месяцев работы курсов М.А.Миславская в Учебный отдел пишет следующее: «Занятия производились вполне согласно Устава. Состояло учеников 80 человек, из них: 15 магометан, 10 евреев, остальные православные. Плата за курсы взималась по 30 рублей. Преподавание производилось только лично мною» [17].

В итоге хотелось бы обратить внимание на следующий факт: официальная общероссийская и даже местная статистика совершенно некорректно отражала количественные и качественные показатели всей образовательной системы Уфимской губернии. В силу объективных и субъективных причин количественные и другие показатели названной системы дореволюционной Башкирии были всегда ниже, чем это было в действительности. Поэтому рассмотренные выше учебные заведения не всегда находили место в статистических данных.

 

Литература

1.      Краткий исторический очерк 75-летия Уфимской мужской гимназии (1828—1903). – Уфа,1904. С.12.

2.      Центральный государственный исторический архив Республики Башкорт­остан (ЦГИА РБ) Ф.И-113.О.1.Д.87.Л.41.

3.      ЦГИА РБ Ф.И-113.О.1.Д.19.Л.2.

4.      ЦГИА РБ Ф.И-113.О.1.Д.87.Л.5.

5.      ЦГИА РБ Ф.И-113.О.1.Д.116.Л.7.

6.      Учебные заведения всех ведомств и наименований, находящихся на территории Оренбургского учебного округа по переписи 31 декабря 1894 года. – Оренбург, 1896. С.138—145.

7.      Программа Биклянской низшей лесной школы Министерства земледелия и государственных имуществ. – Б.м.Б.г. С.3.

8.      Учебные заведения всех ведомств и наименований, находящихся на территории Оренбургского учебного округа по переписи 31 декабря 1894 года. – Оренбург, 1896. С.138—145.

9.      Кузьмин Н.Н. Низшее и среднее специальное образование в дореволюционной России. – Челябинск, 1975. С.211.

10. Систематический сводный сборник постановлений Уфимского губерн­ского зем­ского собрания за 35-летие: 1875—1909 гг.: В 3-х т. Уфа,1915. Т.3. С.140.

11. Мирсаитова С.Г. Народное образование на Южном Урале в первой половине XIX века: В 2-х ч. – Екатеринбург, 2000. Ч.2. С.85.

12. Краткий курс сыскного дела, преподаваемый в Уфимской школе полицейских урядников. Уфа, 1914. С.3.

13. Там же. С.4.

14. Там же. С.6.

15. Российский государственный исторический архив (РГИА) Ф.25. О.4. Д. 966. Л.1.

16. РГИА Ф.25.О.4.Д. 966.Л.3.

17. РГИА Ф.25.О.4.Д. 966.Л.140.

Тахир АМИНОВ

Copyrights © Редакция журнала "Ватандаш" 2000-2022