ОТРАЖЕНИЕ ТРАДИЦИЙ СОЗДАНИЯ СЕМЬИ В БАШКИРСКОМ ФОЛЬКЛОРЕОтражение традиций создания семьи в древних башкирских эпосах, преданиях и легендах
Описания древних форм брака, ранних семейных и свадебных обрядов прочно вошли в сюжеты эпических произведений. Как известно, мифологические сказания в яркой и образной форме выражают народную философию, охватывая весь спектр представлений людей об окружающем мире, включая вечные вопросы жизни и смерти самого человека. Можно сказать, что проблема бессмертия является одной из главных тем в мировой мифологии. Если согласно религиозно-мифологическим воззрениям древних, создание и последующее сочетание, соединение Всевышним Земли и Неба дало начало жизни, то сотворенные им праотец людей Адам и праматерь Ева (Ћауа — Хава), в качестве мужа и жены были наделены способностью к деторождению. В мифах Древнего Ирана, Индии, Египта, Греции идея вечности жизни, сущность бессмертия объясняется способностью всего живого обновляться, размножаясь и оставляя после себя потомство. Так, в мифах Древней Греции сами боги и богини влюбляются, создают семьи, рожают детей. Богиня красоты, любви и плодородия Афродита своим воздействием порождала в сердцах людей влечение друг к другу и любовную страсть.
В башкирской мифологии такие значительные для жизни и судьбы человека явления, как мотив поиска невесты, создание семьи, рождение детей, происходят под влиянием небесных, космических сил. В период тенгрианства башкиры в своих обращениях-мольбах к верховному небесному богу Тенгри просили не лишать их способности к зачатию («љот-т‰ллє‰емдєн яґґырма»), а бездетные просили у него ребенка. Мифические существа также, как и люди, живут парами, создают семьи и рожают детей. Так, в самом древнем башкирском героическом эпосе «Урал-батыр» у повелителя неба и птиц Самрау было две жены — Солнце и Луна, от которых родились дочери Хумай и Айхылу. Как известно, Хумай в общетюркской мифологии считается богиней плодородия и семейного счастья, заступницей материнства и детства. В эпосе «Урал-батыр» устами Хумай сообщаются следующие сведения о ее отце и матери:
Во времена, когда души живой
Нога на землю не ступала,
В поисках невесты и любви
Не найдя на земле никого,
Души другой выбрать не сумев,
Верной и равной для себя,
В небесах ее стал искать,
Луну и Солнце увидя,
Приворожить их сумел
И выбрал в жены для себя,
Владыка птиц всех земных —
Самрау зовут моего отца …
В живой воде родниковой
Мать моя меня искупала.
(Всяк обласкан ее лучами,
Всем живым она известна —
Солнцем мать зовут мою)1 .
В эпосе «Урал-батыр» утверждается, что сущность бессмертия заключается в круговороте жизни: «Если не помрет никто матерью рожденный, не пожухнет впору зелень на земле — то какая же от этого нам польза? Если кто в год 2—3 раза станет размножаться, а остальные с голоду помирать, если реки перестанут течь, ключи чистые не пробьются, стухнет вода на земле — то как же быть нам тогда? Тот, кто смерти боится, станет спасения путь искать, решив потомков оставлять, в стране своей путь найдет». В дастане (сказании) «Последний сартай» эта же мысль передана следующим образом: «От женщины рожденный будет женщину искать, чтоб на земле не исчез род людской»2 . Это порожденное вековым опытом понимание сути обзаведения семьей также отражено в башкирских поговорках: «Ребенок — продолжение жизни», «В душе девушки — ребенок в колыбели, в душе юноши — оседланный конь», «Родится детей много — большое счастье, родится один — тоже счастье, никто не родится — несчастье».
В башкирских героических эпосах «Урал-батыр», «Акбузат» отразились отголоски архаичных мотивов брачных отношений. Старик, который в молодости испил воды из Живого источника и стал бессмертным, рассказал Урал- батыру о тех давних временах, когда дети не знали отцов, а отцы не знали детей. Следовательно, этот эпизод сохранил сведения о доисторическом периоде общества, когда каноны отцовства и материнства были очень слабыми. По мнению А.С.Мирбадалевой, «мотив многократной женитьбы является отражением древнейших форм брака периода патриархата, когда брачные отношения еще не были прочны и носили временный характер»3 . На первом плане сюжетной линии эпосов «Урал-батыр», «Акбузат», «Миней-батыр и Шульген-батша» стоит борьба эпических героев с темными силами, нечистью, угнетателями во имя бессмертия природы и счастья людей на земле. В период достижения этой основной цели семейные заботы отходят как бы на второй план. Но неожиданные встречи эпических героев с прекрасными девами, их женитьба тесно сплетены с общественно необходимыми событиями. В эпических сказаниях воспевается любовь между храбрым джигитом и невестой, а создание ими семьи и рождение сыновей-сподвижников является благом и счастьем для всего народа. В других эпических сказаниях, как «Алпамыша», «Кузыйкурпяс и Маянхылу», «Алдар и Зухра», проповедующих идею кровно-родственного единства и согласия, а также в некоторых других произведениях устного народного творчества, например, «Акхак-кола», «Кара-юрга», «Кунгыр-буга», «Заятуляк и Хыухылу», в присущей башкирам поэтической форме живописуются приключения героев, поиск и выбор ими невесты, воспевается любовь между молодыми. Во многих преданиях и легендах факт обзаведения семьей и связанные с ним народные обряды и ритуалы преподносятся как решающее событие в судьбе всего рода.
В башкирских эпосах и преданиях в яркой поэтической форме представлены этнические особенности ритуала создания семьи и его поэзии. В эпосах и легендах можно увидеть такие проявления этого межиндивидного и одновременно этносоциального феномена, как поиск, выбор невесты и помолвка, выяснение имени девушки, ознакомление с ее родом, воспевание женской красоты, привораживание, расположение к себе, объяснение в любви, испытание жениха и выполнение им определенных условий, заступничество за молодца-жениха, получение согласия, раздача подарков, венчание, выдача девушки замуж за батыра, взаимоотношения мужа и жены.
В башкирских эпических сказаниях картины героических деяний батыров сопровождаются сценами встречи героев с прекрасными девушками, возникновения между ними любви, последующей женитьбы и свадьбы. В эпосе «Акбузат» Хаубан отправляется в подводное царство Шульгена в поисках украденного дивами Акбузата и алмазного меча Урал-батыра. Разгромив врагов и освободив украденных дивами девушек, Хаубан женится на дочери царя Шульгена Неркес. В эпосе «Заятуляк и Хыухылу» Заятуляк также женится на дочери подводного царя Хыухылу. В сказании «Кара-юрга» известный среди сородичей своими славными делами батыр, кураист и сэсэн Абляй ищет девушку, которая могла бы стать его возлюбленной:
Долго бродил я по Уралу,
Много мест я повидал,
И направо по Идели,
И налево по Идели,
Из рук дев-красавиц,
Словно бабочек игривых,
Не раз я жажду утолял.
Ищу я девушку такую,
Когда на утренней заре,
Чудесно песню запоет,
Ею восхищаясь, соловьи
Разом петь перестают,
Ее солнце восхваляет,
Ночью месяц усыпляет4 .
Абляй влюбляется в черноокую, длинноволосую, ладную и лицом, и нравом красавицу Мактымхылу, которая выделялась среди других девушек как пчеломатка среди пчел. В эпосе «Урал-батыр» имеются эпизоды, связанные с выбором не только невесты, но и жениха, которые, на наш взгляд, являются отголосками древних обрядов создания семьи в архаичные эпохи. В стране царя-злодея Катила раз в год проводится день отбора невест для царского двора. Дочь владыки выбирает себе мужа, властитель и его придворные отбирают себе пригожих девушек. По велению царя аксакал проверяет состояние зубов у девушек, он также сам на ощупь проверяет девичьи груди и поясницы, приглянувшуюся целует в щеки и отправляет во дворец. Привлекает внимание способ выбора жениха: дочь царя протягивает яблоко понравившемуся ей Урал-батыру, который отказывается стать ее мужем. В эпосе «Акбузат» Масем-хан, вручая яблоко дочери Айхылу, поручает ей следующее:
Вот тебе, яблоко, дочь моя,
Пригласи батыров сюда.
Яблоко пред ними кинь,
Примет кто условие мое,
С рук твоих возьмет его5 .
В греческой мифологии также встречаются подобные эпизоды с использованием яблока. Аталанта устраивает испытания для женихов — выигравший получает право жениться на ней. Меланион опережает в беге Аталанту, бросив под ее ноги золотые яблоки. В соответствии с другим мифом, живущие на краю земли, на берегах реки Океан, геспериды (нимфы) хранили молодильные яблоки, подаренные Геей главной богине Олимпа Гере в качестве свадебного дара. Возможно, образ яблока как символ познания, связанный с обзаведением семьей, возник еще в эпоху матриархата. Уместно заметить, что, согласно Библии, грехопадение Адама и Евы произошло именно из-за того, что по наущению змея они вкусили яблоко с запретного Древа познания добра и зла.
В башкирских сказаниях и преданиях нередко девушка, за обладание которой состязаются батыры, наделена не только сказочной красотой, но и недюжинной силой, быстротой и ловкостью. В эпосе «Миней-батыр и Шульген-батша» такой героиней является красавица Тандыса. Она не только непревзойденная певица и танцовщица, но и обладательница исключительной физической силы. Ее не могут победить в борьбе куреш даже батыры. Сородичи решили в качестве дара выдать ее замуж за известного батыра Минея, который храбро сражался и победил хазар, отстояв башкирские земли. Минея никто не мог одолеть в борьбе, пущенная им стрела проходила через золотое колечко, он подчинял себе медведя, побеждал страшных дивов. Но даже он мог жениться на Тандысе только при условии, если никто из соплеменников не сможет победить ее в борьбе куреш. В народе выдача девушки замуж считалась делом чести. Но джигиты, как они ни стремились одолеть Тандысу, не добились успеха. А Тандыса не стала бороться с Миней-батыром, говоря: «Я верю Минею и без испытания. Раз мой народ, мои сородичи решили преподнести ему меня в качестве дара, я согласна выйти замуж за него»6 . Как видим, народные эпические произведения в своеобразной мифологизированно-поэтической форме донесли до нашего времени некоторые этнические особенности заключения семейно-брачных отношений в древнебашкирскую эпоху.
По мнению историков и этнографов, в древнетюркском мире в целом, а также и у башкир, женщина пользовалась всеобщим уважением в сообществе. В башкирских эпосах и преданиях большое внимание уделяется описанию женской красоты, и на основе анализа многочисленных извлечений из их текстов можно восстановить своеобразный ее идеал, присущий этническому сознанию башкир в период рассвета родоплеменных отношений.
Анализ эпических произведений башкирского фольклора позволяет сделать вывод о том, что через идеализированный образ башкирской девушки-невесты воспевается не только физическая красота женщины, но и ее нравственная чистота и духовное совершенство.
Обращение к женской красоте присуще всем жанрам башкирского фольклора, а в эпических произведениях описанию любви героя к девушке-красавице, развитию взаимоотношений между влюбленными отводится особое место. В эпосе «Урал-батыр» красота Айхылу и Хумай преподносится через восприятия двух братьев — Урала и Шульгена. В глазах Урала Айхылу — это «смугляночка с бровями — перышками, ликом, будто мастером изваянным, родинкой на лице, длинными сплетенными в косы волосами, словно стебли цветка спускающимися с плеч, ласковым взглядом черных очей сквозь длинные ресницы, милыми ямочками при улыбке, трепещущими девичьими грудями». А Шульгена среди других избранных девиц пленила Айхылу, «ослепительная и восхитительная, словно бриллиант рядом с драгоценными самоцветами, как луна сияющая среди ночных звезд, как родинка на лице красоток, как украшающий округу цветок полевой, красавица из красавиц». Когда Шульген среди девушек увидел Хумай, от восхищения слова не смог промолвить:
Сколько стран он прошел,
Красоты такой не видел.
Лик ее как луна сияет,
И груди ее пышные,
Излучают свет они.
Вся округа, все девицы,
И дворец, и вся земля,
Ею только и дивятся,
И казалось, только ею
Весь свет оживляется,
И пред нею в восхищенье
Всяк преклоняется7 .
А перед Урал-батыром Хумай предстает в следующем виде:
Как пучок льна на ладони,
Щиколотки ее закрывая,
Локоны свисают до земли,
Басонами украшенные;
Сквозь длинные ресницы
Очи черные сверкают;
Как перья, брови игривые,
Улыбкой привлекают;
Высокие груди девичьи,
Пред взором волнуются;
Пчелиная талия узкая,
Играя, извивается;
Голосом чистым, серебристым,
Когда как к давнему другу,
Смеясь и играя, девица эта
К Уралу обратилась,
Без слов он вдруг остался8 .
Описание невиданной красоты дочери Арсланхана Асыла в предании «Асылкуль» можно представить в качестве идеала женской красоты в те давние времена: «Статная, словно газель, стройная, как ивовый прутик. А черные, как осенняя ночь, очи лучезарны, словно драгоценные самоцветы. Окаймлены они черными дугообразными бровями. Полные губки словно вишенки спелые. Как ранним утром выпавший снег бело ее личико. Щечки румяны, словно утренней зарей окрашенные. Словно два черных змея вьются по ее стройному стану длинные черные косы, виднеясь из-под кашмау, украшенного звонкими монетами и самоцветами. Как месяц новорожденный ласкают взор золотые сережки на мочках маленьких ее ушей. Руки ее в серебряных браслетах, словно крылья лебединые. С кончиков ее пальцев словно капли бальзаминовые стекают. И ступает она по земле, словно плывет лебедушка по воде. Если она речи заведет, слышны нежные серебряные звуки родника. Если же песню запоет, всяк на месте замирает. Вот такая она красавица — девица Асыл, кто волнует сердца всех джигитов»9 .
Еще в глубокой древности у башкир сложилась традиция, в соответствии с которой перед заключением семейно-брачных отношений тщательно осведомлялись не только о родне невесты или жениха, но и об их роде-племени в целом. Породниться с выходцами из уважаемых и знатных родов считалось большой удачей. Так, в эпосах «Урал-батыр», «Акбузат», «Заятуляк и Хыухылу» в эпизодах встреч Урала с Хумай, Айхылу, Гулистан, Хаубана с Неркес, Заятуляка с Хыухылу красавицы первым делом сообщают батырам сведения о своей родине и родителях, не забывая предупредить о нравах и обычаях своего рода. Такие предания, как «Кумыз», «Кунхылу», эпос «Кара-юрга», содержат поэтические описания знакомства джигита и девушки во время на родных праздников, йыйынов, молодежных гуляний и т.п. Подобные публичные события сопровождались различными состязаниями, где джигиты могли проявить свою удаль, ловкость и превосходство над другими сверстниками, тем самым завоевывая сердца красавиц. Таким образом, в башкирском социуме происхождение и личные качества жениха и невесты играли решающую роль при заключении брака, а установление родственных отношений между представителями разных родов и племен способствовало консолидации этноса.
В башкирских эпосах и преданиях при описании личностных качеств, чувств и переживаний героев, особенно в связи с возникающей между джигитом и девушкой любовью, большое внимание уделяется магическим воздействиям, сверхъестественным и подсознательным проявлениям человека, что подчеркивает присущий башкирскому фольклору психологизм. Так, добивающийся взаимности влюбленный герой не просто выражает свои чувства по отношению к девушке, но и одновременно пользуется древним приемом привораживания. Считалось, что приворожить можно сверхъестественным проявлением своей силы, необыкновенно красивой внешностью и даже одним лишь взглядом, волшебным словом или магическим воздействием на другого человека. Например, в эпосе «Урал-батыр» девятиголовая змея, оборотившись красивой девушкой, пытается обворожить и погубить Урала. Царь Азрака ищет джигита, способного приворожить Хумая, и с его помощью овладеть Акбузатом и булатным мечом. В свою очередь, такого джигита тоже предполагалось приворожить, показав ему красавицу, обещав несметные богатства и звание бия. В эпосе «Заятуляк и Хыухылу» очарованный красотой девушки Заятуляк ради обладания любимой отказывается от белого кречета и синего тулпара, готов забыть родную мать и отца и даже не боится неминуемой смерти под водой. Одним из самых действенных способов привлечения к себе, завоевания сердца другого считалось объяснение в любви не обычным способом, а выражая свои чувства через пение. Яркие образцы любовных песен, например, содержатся в преданиях «Таштугай», «Карасяс» и др. Вышесказанное подтверждается и тем, что башкирский фольклор изобилует неповторимыми любовными песнями.
Одним из архаичных проявлений обряда женитьбы у башкир считалось выполнение женихом условий, поставленных отцом девушки или ею самой. В эпосе «Акбузат» Масем-хан оповещает всех батыров о том, что выдаст свою дочь за того, кто сможет победить в схватке дива и принесет его голову. В эпосе «Урал-батыр» Хумай ставит условием своего согласия выйти замуж за того батыра, который сможет приручить Акбузата, овладеть булатным мечом, предварительно подняв и отбросив огромный валун весом в семьдесят батманов. Проявление мужества в схватках, способности защитить народ от нечисти, отвага и доблесть при спасении слабых и угнетенных воспринимаются как качества, которые будут унаследованы от отцов-батыров их сыновьями. Сыновья Урал-батыра от трех его жен — Яик, Нугуш и Идель также становятся батырами, прославившими свой народ. Достойны внимания размышления о роли эпического героя в продолжении рода: «от батыра батыр родится, поколение таких сыновей всесильным будет в стране своей». Таким образом, преимущество в женитьбе на прекрасной девушке получает батыр, наделенный недюжинными способностями, и, по мнению народа, именно ему дается право продолжения героического рода.
Башкирский свадебный обряд и его поэзия
Обрядовая поэзия возникла как образное отображение бытия народа на разных исторических ступенях общественного развития, его материального и духовного состояния, как поэтическое проявление его сознания и самосознания, выражение веками накопленного жизненного опыта. Древнее традиционное свадебно-обрядовое представление — сложное, многомерное явление. Обобщенная характеристика этого явления народной жизни дана фольклористом Киреем Мергеном: «Свадебные обряды по своей сути приобрели форму многоступенчатого представления (народной драмы, народного театра). В этом удивительно своеобразном представлении (драме) отражаются мировоззрение народа, его поэтическая и музыкальная культура, особенности социально-бытового и общественного развития. Свадебные обряды — своеобразное поэтическое наследие народа, имеющее тысячелетнюю историю»10 .
Свадебные обряды башкир, являясь уникальной формой проявления исторически сложившейся этнической культуры, воспринимаются современными исследователями в качестве содержательного и бесценного фольклорно-поэтического наследия народа.
При обоюдосогласном сватовстве, когда невеста добровольно соглашается на замужество, свадьба приобретает черты большого народного праздника. Согласно башкирским сказкам, свадьба продолжалась в течение семи дней и семи ночей, угощение было обильным, а в свадьбе принимал участие весь честной народ. В народном дастане «Ялык-бий, Кармасан и Сармасан» свадьба описывается следующим образом:
Выдать дочку замуж
Кара абыз согласился,
В тот же миг его народ
Всполошился.
Али сказка, али нет,
Свадьба началась,
Семь дней и семь ночей
Она продолжалась.
На красном углу абыз,
Абыз — сват,
Песняры его поют,
Распевают.
Бочонки подавали
С бузой,
Со сватом делясь,
Бузу выпивали.
Кончилась буза,
И тут сватья,
Стали подавать
Медовуху бочками.
Потом пришел черед
Кумыса в хабах,
Вкуса не передать,
Хвала девушкам!
Как не выпить,
С песней подают,
Угощенье — халяль,
Харама нет.
Буза, кумыс и медовуха,
В одной утробе,
Все пришлось кстати
Для долгого гулянья.
И смех, и пляски, и куреш,
Славные скачки,
Победившим в них
И слава, и угощенье11 .
Действительно, башкирская свадьба представляет из себя целостное представление, оформленное в виде народной драмы. В этом представлении можно обнаружить последовательное развитие событий от сватовства девушки до вхождения невесты в дом свекрови, и в нем обязательно имеется своя кульминационная точка. Образцы свадебно-обрядовой поэзии — свадебные песни, сењлє‰ (причет), hамаљ (прибаутка), єйтеш (поэтическое состязание), єйтем (приговаривание, прибаутка), таљмаљ (частушка), ырым-юрауґар (гадания, предсказания) являются неотъемлемыми частями этого сложного представления. Связанный с созданием семьи поэтический материал, превратившись в своеобразную форму народного творчества, сыграл значительную роль в формировании духовных сокровищ и культуры башкирского народа.
В настоящее время большинство фольклористов материальные и социальные причины возникновения обрядовых представлений связывают с традициями земледелия и животноводства. Действительно, свадебные обряды башкир порождены способом хозяйствования, связанного с животноводством. Как и другие тюркоязычные народы, башкиры с древнейших времен занимались скотоводством, при этом особое внимание уделялось коневодству. А такие обряды, как арпа тапатыу (топтание ячменных зерен), йыуаса йыры (шутливая свадебная песня при раздаче йыуаса — кулинарного изделия из теста), кейє‰ љоймаѓы ашатыу (угощение жениховскими блинами) показывают, что в хозяйственной жизни башкир зерноводство занимало значительное место. Например, среди башкир рода Усерген распространены свадебные обряды, заключающиеся в обсыпании земли под ногами невесты пшеничными зернами и разбрасывании вокруг баурсака — специально приготовленного кулинарного изделия из теста. В некоторых районах восточного Башкортостана невесту, впервые входящую в дом жениха, и в настоящее время обязательно угощают хлебом, намазанным маслом и медом.
Свадебные обряды, сформированные в глубине веков и сохранившие до наших дней этногенетические проявления исторических эпох, — важнейший источник для изучения исторических корней любого этноса. И сегодня слышны отзвуки исторического прошлого в традиционных свадебных обрядах народов. Таджикские — Н.А.Кисляков, киргизские свадебные обряды С.М.Абрамзон возводят к эпохе распада матриархата и перехода к патриархату. К.Мерген обращает внимание на особый свадебный обряд башкир — билѓау сисе‰ (развязывание пояса, кушака), который проводится перед первой брачной ночью. «Жених должен завязать свой кушак предельно запутанным и сложным узлом, спрятав при этом его концы каким-либо хитрым образом, а невеста должна как можно быстрее развязать его, найдя для этого нужный способ. В этом случае мы обнаруживаем патриархальные основы создания семьи, и здесь явно виден намек на доминирование мужчины»12, — пишет он.
Этот же мотив лежит в борьбе батыров двух родов во время так называемого hырѓа туйы (праздник серьги — празднование достижения подросткового возраста заранее сговоренных детей). Батыры двух сторон состязаются за обладание hебє (хеба — кусок баранины на ложных ребрах) и шейной кости барана, специально зарезанного сватом. Если на майдане верх берет батыр со стороны девушки, ему подают hебє. В этом случае девушка удастаивается звания бейбисе, и это означает, что ее будущий муж не имеет права жениться вторично. Если же побеждает батыр со стороны жениха, девушка получает статус старшей жены (байбисє), а муж получает право в последующем жениться повторно. Достаточно полно эта особенность раскрывается в приговаривании, посвященном празднику hырѓа туйы:
Отдав хебу за невесту, не пожалеет
Джигит, что назвал ее бейбисей.
Не искать ему жгучих красавиц,
Не бродить ему по странам и весям.
Если в юрте жена — бейбися,
Не сосчитать мужу овечек.
Если в юрте жена — байбися,
Мужу скитаться навек.
Если у кого жена бейбися,
Блага пошлет дому мир.
Шумных не будет разборок,
Воцарится в доме мир.
В таких обрядах, как љыґ йєшере‰ (прятание невесты), сењлє‰ (причитание), бит асыу (открывание лица), сохранены следы древних ритуалов, связанных с магией. Остатки магических верований легко обнаруживаются в репертуаре свадебного поэтического жанра сенляу:
Не отбирай у меня благословенья,
И дух мой оставь со мной.
Да сбудется воля Всевышнего,
Благо и счастье — будь со мной.
По предположению К.Мергена, «первоначально его (сењлє‰) функция скорее всего была несколько иной, то есть это была функция прощания с «хозяевами» оставляемой родины, получения благословения со стороны порожденных древним сознанием домовых, владыки земли и вод, а в некоторых случаях обращения к родовому тотему с просьбой не забывать, не оставлять без своего покровительства»13 .
Действительно, во многих обрядах можно обнаружить проблески древних верований, поклонений и убеждений. Например, привлекает внимание обряд «љот апљалыу, љот сабыу» (оставление счастья, удачи, магической силы), широко распространенный среди айлинских башкир. Согласно этому обряду, во время проводов невесты родственники жениха увозят горшок меда или сметаны, а родственники невесты пускаются вдогонку за ними; если родственников жениха не догонят, они разбивают горшок о свою телегу, при этом считается, что их дом будет процветать, если же родственники невесты отнимут горшок, то магическое счастье якобы остается в жилье невесты.
У айлинских и аргаяшских башкир принято украшать кистями (бахромой) скотину — приданое невесты, что является своеобразным прославлением плодовитости скотины и символом будущего изобилия. Эти кисточки потом развязывают и раздают детям. Бросание в воду определенных предметов (чаще всего — монет), обращение грустящей по родине невесты к горе или речке также являются остатками древних верований.
Конечно, рассмотренные выше обряды позднее получили несколько иное развитие, изменилась функция их исполнения. Отдалившись от своих первоначальных функций, многие из них приобрели оттенок игры и забавы.
Если в обрядах в период их формирования в основном отражались особенности трудовых процессов людей, способов их хозяйствования и жизнедеятельности в целом, то в более поздние времена они стали одним из показателей народной культуры. Обряды видоизменялись под влиянием исторических событий, в зависимости от социальных групп и даже географии обитания населения.
Многоступенчатость, сложность древних свадебных обрядов башкир, их превращение в достаточно продожительные во времени социально-культурные представления связаны также большим числом их участников.
Создание семьи — событие, значительное для всего рода и племени. В нем заложена основа деторождения — функция продолжения рода, увеличения численности сородичей. Именно поэтому свадьба превращалась в общеродовой праздник, а связанная с ней поэзия приобрела форму коллективного творчества. Если одни из обрядов свадебного ритуала связаны с пожеланиями новоявленной семье процветания, изобилия, долгой счастливой жизни, рождения здорового и многочисленного потомства, то другие были направлены на обережение новобрачных от вредного воздействия темных сил. Очень интересны и поучительны сведения о культе девственности, связи девственности с генофондом и качеством потомства.
Исполнение свадебных песен, мелодии курая, игры и разные обряды одновременно являлись средством восхваления молодых, одобрения данного брака, что придавало происходящему особую торжественность. Художественная целостность обрядовой поэзии достигалась единой ее тематикой. Рожденные сэсэнами образцы красноречия и свадебные мелодии стали частью народного творчества, имеющего огромную художественно-эстетическую ценность.
По своей сути башкирская свадьба предполагает участие в обрядовых действиях представителей не только двух сторон, двух семей, но и двух разных родов. Содержание свадьбы определяется их взаимоотношениями и взаимодействием. Согласно древней башкирской традиции, девушку выдавали замуж обязательно за представителя другого рода или племени. По утверждению некоторых ученых, обычай женитьбы на девушке из чужого племени возник еще в эпоху первобытно-общинных отношений. Этот обычай соблюдался вплоть до начала XX века. «В XIX веке башкиры не могли брать себе жен из своего рода или волости. Жен нередко брали за 100 км и более. Обычай этот был в силе и в начале XX века кое-где у приуральских и особенно у зауральских башкир. В то же время часть башкир, за исключением западной и северо-западной Башкирии, хотя уже и брали жен в пределах своего рода, но из других деревень, а если и из своей деревни, то непременно из другого аймака (ара, ырыу). Во всяком случае брак не разрешался между родственниками в первых четырех поколениях. В брак между собой могли вступать только родственники в пятом и шестом поколении, считавшиеся уже чужими, посторонними»14, — отмечает этнограф С.И.Руденко. У башкир посторонними считался тыуа ят — человек, переставший быть в родственных отношениях и ете ят — совсем чужой. Как видим, народ из своего многовекового опыта знал о важности заключения брака с представителем чужого рода для рождения здорового потомства.
Обычай выдавать девушек замуж за женихов из чужого рода возник в целях установления между родами родственных отношений. Во многих случаях сватовство действительно способствовало сближению родов и стало немаловажным фактором этногенеза.
Изучение свадебно-обрядовой поэзии позволяет выявить еще одну причину выдачи девушек замуж за парней из другого рода. Вступление в брак людей, не имеющих даже отдаленного кровного родства, способствует установлению социально-нравственной прочности семьи, еще не нажившей житейского опыта. Девушка, выданная замуж в отдаленное от родины место, не имея возможности часто посещать родителей, быстрее приспосабливается к новым условиям жизни.
Башкирская свадьба как комплексное проявление народного бытия включает в себя разнообразные по содержанию и форме представления и обряды: бишек туйы (сговаривание детей с колыбели), hырѓа туйы (праздник серьги), љыґ ꉴ뺉 (смотрины девушки), яусылау (сватовство), мєhєр килтере‰ (подношение своеобразного выкупа за невесту), таѕтамал љотлау (дарение полотенца), кєњєштуй (свадьба-совет), мал алыу (получение причитающейся скотины), љоґа киле‰ (приезд свата), туй љаршылау (встреча свадьбы), љыґ йєшере‰ (прятание невесты), йыртыш йыртыу (разрывание материи), љыґ љушыу (подготовка брачной ночи), мунса кере‰ (купание в бане), кµрєгє асыу (открывание бочонка с медовухой), йыуаса сєсе‰ (угощение кулинарным изде лием под названием йыуаса), туй малын hуйыу (заклание свадебного животного), љот алыу (получение счастья, удачи, магической силы), hаба йыйыу (собирание угощения), сыбыртљы ашы (прощальное угощение), љыґ оґатыу (проводы невесты), сењлє‰ (причет), килен тµшµрµ‰ (приезд невесты в дом мужа), hыу башлау (показ водного источника), арбау (привораживание), телєк єйте‰ (высказывания пожеланий). Все эти обряды сопровождались многочисленными яркими образцами песенно-поэтического творчества участников одного из самых древних ритуалов — свадьбы, как поистине народного представления, как семейно-родового праздника. Научный анализ содержания башкирских свадебных обрядов позволяет по-новому взглянуть на социально-исторические корни этногенеза башкир, а фольклорно-поэтическое наследие представляет из себя еще не до конца изученную нравственно-философскую сокровищницу башкирского народа.
Свадебные традиции причета у башкир
Башкирская свадьба — одна из наиболее ярких явлений в жизни и культуре народа. Ее представление многоактно и сопровождается гармоничным сочетанием нескольких видов искусства (театр, поэзия, музыка, хореография). В этом представлении большая роль отводится словесным и песенным состязаниям, привораживаниям, прибауткам, пожеланиям, величальным и прощальным песням, особенно причитаниям. Они дают богатый материал для изучения древних свадебных обычаев, поэтики народных песен. В них отразились древние магические представления, вера в силу слова и действий, черты матриархата, историческое изменение народного быта, мотивы социально неравного брака. Например, в сенляу-раздумьях выражались мольбы, просьбы невесты к главному небесному богу Тенгри, а в сенляу-обругиваниях использовалась магия бранного слова с целью отпугивания темных сил.
Из тюркских народов свадебные причитания есть, например, у башкир, татар, казахов, киргизов; из финно-угорских — у мордвы, карел, коми, ижорцев, вепсов; из славянских — у русских. Актуально сравнительно-историческое изучение башкирского свадебного причета и причета других народов, живущих по соседству. Башкирским причитаниям наиболее близки причитания татар (кыз елату). Они представляют единый напев одного общего ареала распространения плачей и весьма эмоциональны. В художественном образе передачи ощущений преобладает эмоционально-экспрессивный стиль. В причитаниях выразительными средствами служат сравнения, параллелизмы, эпитеты, антитезы, восклицания, обращения, повторения, уменьшительно-ласкательные формы слов. По признакам слоговой ритмичной формы напевам башкирских сенляу аналогичны напевы казахских свадебных причитаний (сынсу). Башкирская традиция причета очень развита и архаичнее славянской. Башкирские свадебные причеты нашли отражение в народных эпосах «Алпамыша», «Кузыйкурпяс и Маянхылу».
Башкирские свадебные причитания были широко распространены в Белокатайском, Кигинском, Дуванском, Мечетлинском, Салаватском (северо-восточная зона), Учалинском, Абзелиловском, Белорецком (юго-восточная зона) районах Башкортостана, в Аргаяшском, Кунашакском, Кусинском, Нязе-Петровском районах Челябинской области, в Альменевском, Сафакулевском районах Курганской области и Красноуфимском, Нижне-Сергиевском районах Свердловской области. На этой территории некоторые образцы сенляу были записаны в 1970 — 1980 годах.
Свадебные причитания — это специфический жанр фольклора, поэтические произведения, связанные со свадебными обрядами, традиционные элегические импровизации, исполняемые невестой или от имени невесты участниками обряда.
Сенляу (причитание, причет) — один из важнейших этнических признаков башкирской свадебной традиции и основных видов свадебной поэзии, придающий глубоко эмоциональную драматическую окраску всему обряду. Причеты были приурочены к определенным моментам башкирской свадьбы: приезду свата, жениха и его родственников, обращению невесты к отцу, матери, братьям, прощанию невесты с родителями, подругами, сородичами, родным домом, родной стороной. Прощание с самым близким, дорогим, связанным с молодостью, превращалось в драматическое зрелище.
Наибольшее распространение получили «укорительные» плачи-обращения новобрачной к близким родственникам — матери, отцу, старшему брату и его жене. В них она остро выражает свою обиду, считая их виновниками ее несчастья, раннего замужества. Родная мать нередко сравнивается с мачехой, отец, как правило, представляется безжалостным и бессердечным человеком, отдающим замуж совсем юную дочь за нелюбимого, немилого незнакомца или мужчину на много лет старше ее. Особенно невеста упрекает жену брата, по вине которой, как ей кажется, ее так рано выдают замуж. Хотя девушка очень обижена, все же к своим родителям, родным она обращается уважительно. К жене старшего брата это не относится, так как она является представителем чужого рода.
В день проводов невеста с подругами и профессиональными причитальщицами, обращаясь к матери, отцу, старшим братьям и их женам, исполняли сенляу. После прощания со своим домом невеста шла в дом своих близких родственников. Эмоциональный характер сенляу, сцены прощания никого не оставляли равнодушным. Обряд повязывания нитей, тесьмы, бахромы на перекладинах, матицах домов также сопровождался исполнением сенляу. Как правило, после исполнения сенляу новобрачной дарили монеты, посуду, платки, отрезы на платье… Монеты нашивали на головной убор (лицевое покрывало) невесты.
Некоторые ученые прощальный обряд сенляу связывают с поэтапным уходом невесты из родительского дома в чужой мир, изменением социального статуса новобрачной. «Исполнение причитаний во время проводов невесты представляет собой развернутую сцену, длящуюся в течение 4—5 часов. Здесь ритуальная функция сенляу связана с пространственным поведением участников свадьбы, а именно с поэтапным уходом невесты из своего мира в мир чужой. Подобное использование причитаний зафиксировано и в казахской свадьбе, в русской же свадьбе эту функцию берут на себя свадебные песни и приговоры… Поэтапный уход невесты предваряется обходом 10—15 домов, где проживают ее родственники. В этом церемониале прощания отражается, по-видимому, элемент эпохи материнско-родовых отношений, так как он начинается с получения невестой благословения у матери. Затем она переходит к отцу и младшим братьям и сестрам. С последними она прощается во дворе… Завершая обход, она возвращается в родительский дом, являющийся центром ее упорядоченного мира. Отсюда и начинается ее поэтапный уход в чужой мир, что фиксируется повязыванием пучков нитей на матицу дома»15 .
В свадебных причитаниях выражается отношение невесты к замужеству. Ей не хочется расставаться с родным домом, теплым очагом, родителями, с сестрами и братьями, подругами. Прежняя девичья жизнь в доме отца и матери изображается радостной, светлой, а в чужой семье — грустной, унылой, тяжелой.
Основная тема свадебного причета — отображение тяжелой женской доли, вынужденное замужество по воле родителей, брак по сватовству, противопоставление своей и чужой семьи... Невеста прощается со всем, что для нее в прежней жизни было дорогим, близким, причитает, жалуясь на свою горькую судьбу. В причитаниях преобладают мотивы грустных раздумий, размышлений, личных переживаний, скорби, любовных страданий и эмоций, несбывшихся мечтаний. Причитания выступают также своеобразной формой прощания невесты с беззаботной юностью, характеризуя внутренний мир юной девушки в момент перехода в новую для нее систему социальных зависимостей. В содержательном плане в причитаниях зачастую порицается внешний облик жениха, выражается тревожное ожидание возможных недоброжелательных отношений между невесткой и свекровью, представляется жизнь на чужбине, среди чужих людей, с нелюбимым человеком. В причитаниях невеста называет сватов «злыми людьми», жениха — «погубителем».
Невеста — главное лицо в свадебной церемонии. Поэтому и ее плач, причитания выполняют важную социально-психологическую функцию. Скорее всего сущность этой функции заключалась в подготовке невесты к ее новому социальному статусу, связанному с преодолением немалых трудностей в новой социально-бытовой ситуации. Именно поэтому в башкирских свадьбах кроме невесты причитают и ее подруги, и профессиональные исполнительницы причитаний. Исполнительницы сенляу искусно сочетали традицию со своим индивидуальным творчеством и поэтической импровизацией.
Фольклорные источники являются ценнейшим источником пополнения литературы, и их глубокое знание способствует росту мастерства писателя. Например, использование Дж.Киекбаевом, Х.Давлетшиной, К.Мергеном в эпических произведениях, М.Каримом в поэзии в то время уже полузабытых образцов сенляу позволило им усилить драматизм описываемых событий. Некоторые образцы сенляу, гармонично включенные народными исполнителями в песни, получили широкую известность среди населения. Следует подчеркнуть, что сенляу, которому в ряду более значительных и содержательных жанров народного творчества башкирской фольклористикой до сих пор не уделено должного внимания, выделяется неповторимым колоритом, присущим только этому малому поэтическому жанру башкирского фольклора.
Вопросы сохранения устойчивости семьи и выживания населения
Сегодня остро стоит проблема выживания и развития башкирского населения как единого этноса. Одним из важнейших средств решения этой проблемы является возрождение традиций и ценностей башкирской национальной культуры, прежде всего связанных с обзаведением семьей.
26 декабря 2006 года во вступительном слове на заседании Государственного совета «О государственной поддержке традиционной народной культуры в России» В.В.Путин сказал: «Практически каждый регион России отличается своими культурными традициями… Уходящие в глубь веков национально-культурные традиции многочисленных народов нашей страны неразрывны с нашей исторической памятью и связывают поколения и эпохи, являясь при этом источником формирования морально-этических норм… Для нашей многонациональной страны разнообразие народного творчества, обрядов, обычаев, ремесел не только бесценное наследие. Это наше общенациональное преимущество».
Башкиры являются одним из древних и самобытных этносов Евразии, корни которого уходят в прошлое на несколько тысячелетий. В письменных источниках под этнонимами пасиртай, баскатир они известны с геродотовских времен, т.е. с V века до н.э. Предки башкир сумели выжить в самых сложных развилках мировой истории и сумели донести до наших времен богатейшее литературно-поэтическое наследие. Однако прошедший XX век был одним из самых тревожных, вызывающих серьезные опасения за судьбу башкирского народа. Революции и войны, голод и эпидемии, вызванные социальными катаклизмами, пагубно отразились на его демографическом положении. Если за 100 лет после 1897 года из тюркских народов численность киргизов, туркмен возросла в 10, азербайджанцев — 6, узбеков — 4, татар — 3 раза, то у башкир этот показатель равен всего 1,1. Резкое снижение рождаемости при явном увеличении смертности в последнюю четверть прошедшего века усугубило сложившуюся демографическую ситуацию. Если в 1960 году в Баш кортостане на 1000 человек родилось 33 ребенка, то в 2005 году этот показатель был равен 10,8, а в 2006 — 11,1, в 2007 — 12,7, в 2008 — 13,4. Таким образом, произошло снижение рождаемости почти в 3 раза.
Такое плачевное состояние демографического положения стало уже привычной общероссийской действительностью. К сожалению, присущая дореволюционной России политика государства по защите устойчивости семейных уз, подкрепленная повсеместным сохранением религиозных и нравственных принципов семейной жизни в наше время предано забвению. Развернутая средствами массовой информации и федеральными частными и государственными каналами телевидения ничем не прикрытая, безнравственная пропаганда культа индивидуального потребительства, наживы, агрессии, эгоизма, так называемой свободы ничем не ограниченного секса становится причиной падения нравственности в России, одновременно разрушая веками сложившиеся нормы взаимоотношений людей в семье. Если из всех зарегистрированных браков в дореволюционной России распадалось всего лишь 0,4 процента, то ныне распадается каждый второй брак. Приметой времени стало увеличение численности мужчин и женщин репродуктивного возраста, ни разу не вступавших в брачные отношения. Часть молодежи предпочитает жить в гражданском браке, а такая форма обустройства совместной жизни не может заменить институт семьи с его обязательной взаимной ответственностью и изначальной направленностью к рождению и воспитанию детей. Малодетность современной российской семьи уже сегодня создает неразрешимые проблемы перед государством в результате неуклонного старения населения.
Сегодняшняя действительность приводит к формированию у достаточно большой части молодежи легкомысленного отношения к ограничениям и запретам нравственного характера, к обесцениванию семейных ценностей. По данным социологических опросов, до 50% опрошенных допускают измену мужа или жены, две трети соглашаются с возможностью легализации проституции. Злоупотребление алкогольными напитками у современной молодежи фактически не вызывает осуждения. Допущение возможности замещения отношений истинной любви между мужчиной и женщиной властью денег приводит к обесцениванию самого института семьи: если на одной стороне медали — процветающая проституция, то на другой — не только живущие в так называемом гражданском браке, но и периодически меняющие жен и мужей новые граждане страны.
Сегодня вопрос о сохранении устойчивости семьи — вопрос государственного значения, от этого во многом зависит возможность демографического прорыва. В Российской Федерации 2008 год был Годом семьи. В связи с этим и другими событиями создание культа семьи становится общенациональной задачей: семья — один из важнейших устоев государства, без крепкой семьи нет крепкой, процветающей страны.
С древнейших времен для любого народа вопрос собственного выживания всегда считался одним из важнейших, и основой его самосохранения, развития и процветания являлось расширенное биологическое и социальное самовоспроизводство населения. Эта истина нашла отражение в кладези народной мудрости — в произведениях устного народного творчества. Например, во многих башкирских народных сказках живописуется счастливый конец приключений героя — это его женитьба на красавице, всенародно празд нуемая свадьба, долгие годы совместной их жизни с рождением таких же храбрых сыновей и красавиц-дочерей.
В эпосе «Урал-батыр» повествуется о том, что праотец башкир Урал, совершив многочисленные подвиги и добыв живую воду, окропил ею родную землю. Во имя бессмертия своего народа он принял смерть и завещал своим потомкам жить и размножаться на этой животворной земле. С тех пор в долинах Идели стало тесно от сильно размножившегося народа. Тогда четыре батыра — Идель, Яик, Нугуш и Сакмар, беря пример с самого Урал-батыра, булатным мечом прорубив скалы, проложили путь новым рекам, в долинах которых стали жить их многочисленные потомки.
Неотъемлемым атрибутом башкирской свадьбы стало традиционное обращение старших к невесте с пожеланиями стать многодетной матерью:
Будь способной к деторожденью,
Как перепелка, многодетной будь.
Двойню рожай, если сможешь,
Сумеешь, рожай ты каждый год16 !
«Вместе с сыном новый день рожден. Отцу-матери — сын, а стране — знаменосец. Сын — гордость, дочь — радость», — говорится в поговорках. В первую брачную ночь было принято обращаться к новобрачным со следующим пожеланием: «Спать ложитесь вдвоем, вставайте втроем».
Среди семейно-бытовых обрядов башкир основное место занимает свадебный обряд. Свадьба — самая важная забота и обязанность семьи и общества, одно из наиболее ярких явлений быта и культуры народа. «Жениться — переродиться», «любовь да совет — на этом стоит свет», говорили в старину. Создание семьи и продолжение рода — в этом смысл жизни, источник бессмертия народа. На основе глубокого анализа исторических традиций башкирского народа, связанных с созданием семьи, можно раскрыть сущность этого важнейшего социально-личностного феномена, показать фольклорные мотивы прочности семейно-брачных отношений. В устном и письменном народном творчестве прослеживается историческая преемственность свадебных традиций в семейно-бытовом укладе жизни башкир вплоть до нынешних времен, имеющих общечеловеческую гуманистическую ценность.
Башкирский фольклор является своеобразным отражением народной культуры, сформированной в качестве живого опыта жизни многих поколений. Уважение к словам старших, послушание, неукоснительное соблюдение обычаев и традиций, стремление к физическому и нравственному самосовершенствованию, поведение и поступки, соответствующие нравственным нормам-заповедям старших поколений — эти и другие социально-духовные постулаты народной педагогики могут быть примером для подражания, стать достоянием современной молодежи. Особенно значимы в этом отношении фольклорные источники, связанные с созданием семьи, так как их содержание, изобразительные средства и формы очень привлекательны и одновременно доступны для детей и учащихся различных возрастов. Эти материалы могут быть использованы с одинаковым успехом не только на уроках башкирского языка и литературы, истории и культуры Башкортостана, но и во всей системе учебно-воспитательной работы современной школы.
На наш взгляд, в целях наиболее оптимального решения возникших демографических проблем необходимо разработать и реализовать комплекс мер, направленных на возрождение культа семьи. Предпринимаемые государством меры по улучшению материального состояния молодых семей, обеспечению их доступным жильем, должны быть поддержаны органами местного самоуправления, хозяйственными руководителями, всемерно создавая условия для экономической стабильности современной семьи. Но внешние по отношению к семье меры сами по себе не достаточны для полноценного и интенсивного решения демографических проблем. Необходимо формирование всеобщей установки к восприятию традиционной устойчивой семьи как основы стабильности всего общества. Современная семья как частица большого социума, создающая условия для духовно-нравственного развития ребенка с первых дней его жизни, может с успехом использовать многовековой опыт создания ячейки общества, отраженный в народном творчестве. Именно поэтому ознакомление молодых людей с богатейшими фольклорными материалами, связанными с созданием семьи, через их распространение в виде брошюр и методических пособий, публикаций в средствах массовой информации становится особо актуальным в наше время.
Примечания
1 Башкирское народное творчество. Эпос. Том III. — Уфа: Китап, 1998. — С. 38–39.
2 Башкирское народное творчество. Эпос: письменные киссы и дастаны. Том VII. –Уфа: Китап, 2004 — С. 183.
3 Мирбадалева А.С. Башкирский народный эпос/ А.С. Мирбадалева // Башкирский народный эпос. — М., 1977. — С. 16.
4 Башкирское народное творчество. Эпос. Том III. — Уфа: Китап, 1998. — С. 254.
5 Там же. — С. 166.
6 Башкирское народное творчество. Эпос: письменные киссы и дастаны. Том VII. — Уфа: Китап, 2004. — С. 56.
7 Башкирское народное творчество. Эпос. Том III. — Уфа: Китап, 1998. — С. 72–73.
8 Там же. —С. 80—81.
9 Башкирское народное творчество. Предания, легенды. Том II. Уфа: Китап, 1997. — С. 314.
10 Мерген К. Семейно-бытовые обряды / К. Мерген // Литература. Фольклор. Литературное наследие. –Уфа, 1976. — С. 55.
11 Башкирское народное творчество. Эпос: письменные киссы и дастаны. Том VII. Уфа: Китап, 2004. — С. 212—213.
12 Мерген К. Семейно-бытовые обряды / К. Мерген // Литература. Фольклор. Литературное наследие. –Уфа, 1976. — С. 51.
13 Мерген К. Указ. соч. — С. 53.
14 Руденко С.И. Башкиры. Истроико-этнографические очерки. — Уфа: Китап, 2006. — С. 218.
15 Сальманова Л.Р. Причитания и обряды перехода традиционной свадьбы башкир / Л.Р. Сальманова // Ватандаш. — 2007. — №1. — С. 128 — 129.
16 Башкирское народное творчество. Обрядовый фольклор. Том I. — Уфа: Китап, 1995. — С. 475. Салимьян БАДРЕТДИНОВ |