Башкирские полки в 1812—1814 годах: некоторые вопросы историиВ Отечественной войне 1812 г. и в Заграничном походе 1813—1814 гг. в составе российской армии наряду с регулярными частями воевала иррегулярная конница — казаки, башкиры, астраханские и волжские калмыки, мишари, тептяри, крымские татары. Сравнение общего количества иррегулярных полков показывает, что после донских казаков наиболее массовым компонентом русской иррегулярной конницы были башкиры. Присутствие национальных частей отражено как в мемуарах участников боевых действий с обеих сторон, так и в изобразительном искусстве. Здесь нужно отметить, что в большой массе работ, посвященных батальным сценам с участием иррегулярной кавалерии, вместе с казаками, как правило, изображались башкиры, меньше калмыки, еще меньше крымские татары.
Прежде чем обратиться к теме участия башкир в Отечественной войне 1812 г. и Заграничном походе 1813—1814 гг., имеет смысл уточнить количество башкирских полков, принявших участие в боевых действиях против наполеоновской Франции. Несмотря на кажущуюся очевидность — источники сообщают номера, фамилии командиров только 20 полков, ответ неоднозначен. Региональная историография иногда называет другую цифру — 281.
Анализ дореволюционной историографии показывает, что она с большой долей уверенности опиралась на цифру в 20 башкирских полков, сформированных в течение 1811—1812 гг. Об этом свидетельствуют, например, «Расписание всех казачьих войск на 25 декабря 1831 года» и другие официальные справочные издания2 . Серьезный знаток военной истории башкир И.В.Чернов, служивший в Канцелярии Башкиро-мещерякского войска, подтверждает эту цифру: «В памятный 1812 г. выставили 20 полков пятисотенного состава, дрались с французами под Бородином, Москвою, в разных местах за границею и в числе других войск занимали Париж»3 . М.Л.Юдин в юбилейном издании, посвященном в основном оренбургским казакам и тептярям, отмечает, что было сформировано 15 башкирских полков, учитывая при этом лишь отправленные на войну с августа по октябрь 1812 г.4 И.Казанцев, опираясь на императорский указ, считает, что предполагалось сформировать всего до 30 полков из башкир и мишарей5 . Подводит итог досоветской историографии «Военная энциклопедия», издаваемая И.Д.Сытиным — 20 полков6 . А.Валиди Тоган в «Истории башкир» и М.Муртазин в своих работах приводят цифру — 20 полков в 1812—1813 гг.7
Для советской историографии тема стала актуальной только в годы Великой Отечественной войны. Р.М.Раимов в брошюре в целом компилятивного характера повторил основные позиции прежней историографии, в частности, не усомнившись в количестве 20 башкирских полков, участвовавших в Отечественной войне 1812 г. и последующем Заграничном походе8 . Разумеется, в духе господствовавших в то время установок, в этой работе на фактах прежней историографии были расставлены иные акценты.
Новая цифра количества башкирских полков в наполеоновских войнах в советской историографии появляется в 1959 г. в связи с выходом второй части первого тома «Очерков по истории Башкирской АССР». Стоит отметить, что появление этой фундаментальной для того времени работы, написанной московскими и уфимскими историками, было серьезным прорывом в исторической науке для Башкирии. В книге, опиравшейся на новую источниковую базу, была предпринята попытка концептуально, с позиций ленинизма осветить ход истории на Южном Урале. Необходимо признать, что первый том оказался наиболее удачным, и в какой-то мере в региональной историографии до сих пор сохраняется его влияние. В «Очерках», в параграфе «Участие народов Башкирии в Отечественной войне 1812 г. Боевая деятельность башкирского войска в первой половине XIX в.», его автор М.Д.Рабинович приводит новую цифру — 28 башкирских полков9 .
После Рабиновича тезис о 28 башкирских полках в 1812—1814 гг. становится общим местом в региональной историографии, войдя во все школьные учебники (региональный компонент), вузовские учебные пособия, монографии10 . Некоторые авторы пытаются уже без всяких ссылок увеличить и эту цифру — 29, по мнению Р.Р.Кутушева11 .
В то же время, советская историография оставила количество башкирских полков прежним — 20. В «Военном энциклопедическом словаре», например, в статье «Башкиро-мещерякское войско» указано, что оно участвовало в Отечественной войне 1812 г. и Заграничных походах русской армии 1813—1814 гг., выставив около 20 полков12 . Эта же цифра приведена в первом томе «Советской военной энциклопедии»13 . Необходимо учитывать, что издание справочных и энциклопедических работ в советский период имело очень высокий научный уровень. Таким же требовательным был и уровень публикации источников. В сборнике документов, изданном Академией наук СССР под редакцией Л.Г.Бескровного, посвященном народному ополчению, приведена «Ведомость о состоянии войск ополчения III округа», датированная январем 1813 г., где в его составе указаны 8—20-й Башкирские полки14 . Полков с номерами выше двадцатого в документе нет.
Современная российская военная историческая, научно-справочная и энциклопедическая литература приводит то же самое количество башкирских полков в 1812—1814 гг. — 2015 . Придерживаясь этой цифры, С.В.Шведов и В.П.Турусов в статье «Башкиро-мещерякское войско» в энциклопедии «Отечественная война 1812 года» приводят цифру: 23 полка, откомандированных от войска в армию, точно указывая номера 1—20 полков башкир и двух полков мишарей, не объясняя, откуда взялась цифра 2316 .
Таким образом, сложились две цифры — в башкирской историографии утверждается о 28 полках, а в российской о 20. Разница немалая. Возникает вопрос, откуда у Рабиновича появляются 28 полков? Вернее, какими источниками подтверждается эта цифра? Соответствующая сноска «Очерков» указывает на документ, хранящийся в Государственном архиве Оренбургской области (ГАОО), личном фонде И.В.Чернова17 . Это «Дело о преобразовании Башкиро-мещерякского казачьего войска», начатое 2 февраля 1818 г. и оконченное 13 ноября 1839 г. В нем собраны материалы, касающиеся планируемой Оренбургским военным губернатором П.К.Эссеном реорганизации Башкиро-мещерякского войска.
В 1818 г. Эссен сразу после назначения на должность отправил императору предложение о формировании казачьих полков из башкир и мишарей. Оно было принято, более того, Александр I предложил башкир Пермской, Вятской и Саратовской губерний перевести в разряд государственных крестьян, что было отклонено Эссеном18 . Окончательный вариант преобразования войска был представлен в 1820 г. По нему предполагалось ввести в войске должность войскового атамана, подчиняющегося оренбургскому военному губернатору, создать Войсковую канцелярию, подчиненную губернскому правлению. Войско должно было содержать и комплектовать 18 пятисотенных полков (15 башкирских и 3 мишарских). В случае же войны оно выставляло большее количество полков, то есть «служило поголовно». За войском оставались все земские повинности. Срок службы определялся в 10—15 лет. Командиры в полках должны были назначаться из регулярной кавалерии и казаков, но в случае открывшихся вакансий их могли заменять чиновники из войска, сдавшие экзамен. Служба полков предполагалась на линиях Сибирской и Казанской губерний19 .
Проект Эссена вызвал возмущение в крае. Башкиры направили жалобы царю, в которых заявляли о своем несогласии с проектом. Они писали, что «не в состоянии содержать те полки и канцелярию»20 . Несмотря на протесты, Эссен был намерен осуществить свой план. Однако министерство внутренних дел, опасаясь возмущения и беспокойств, предложило воздержаться от его реализации. Чернов отмечал, что реформа не осуществилась: «как по политическим, так и по экономическим причинам. Экономические причины были неимение в казне денег, а политические — возможность в народе бунта, если обложить народ особым сбором».
Знакомство с материалами дела, на которые ссылается Рабинович, показывает, что в нем имеется прошение Начальнику Главного штаба князю П.М.Волконскому поверенных 6-го кантона Оренбургской губернии Верхнеуральского уезда есаула Касныка Даутова, походного старшины Аюпа Мугаитмасова и хорунжего Зулкарная Буранбаева. Оно подписано 18 января 1820 г. В нем действительно в ряду перечисления прошлых служб башкир указывается цифра 28 полков. В 1992 г. А.З.Асфандияров опубликовал обнаруженный им в фонде Оренбургского военного губернатора в Центральном государственном историческом архиве Республики Башкортостан (ЦГИА РБ) в Уфе текст прошения П.М.Волконскому поверенного 9-го кантона Давлеткильды Давлетбакова, датированное 18 февраля 1820 г.21 Оно в основных положениях, в том числе и по количеству полков — 28, совпадает с предыдущим прошением.
В данном случае совпадения текста и очередность отправки прошений, по нашему мнению, не случайны. Перед нами, несомненно, протестные прошения, форма легального противодействия реформе войска. Оба прошения подписаны поверенными, т.е. лицами общественными, а не относящимися к власти, не кантонными начальниками. Оба документа текстуально близки, возможно, переписывались с одного документа-основы, а затем в них вносились дополнения местного характера. Цифра 28 известна только в этих, почти идентичных документах. Трудно представить, что при переписывании прошений произошла описка — 20 на 28. Скорее всего, имела место следующая ситуация. По указу 1812 г. предполагалось формирование 30 полков. Зная об участии в войне двух мишарских полков, составители прошений их исключили из общего числа, получив, таким образом, предполагаемое количество башкирских полков — 28. Не случайно они именуют себя поверенными Башкирского войска, в то время как оно называлось Башкиро-мещерякским, т.е. выступают от имени только башкир. Документы, составленные через 8 лет после войны, имеют целью выразить протест преобразованиям и упорядочить службу в настоящее время. В преамбуле их лишь кратко описываются заслуги башкир на поприще военной службы, но основной упор сделан именно на современных проблемах. Практическая идентичность документов наводит на мысль о несамостоятельности подписавших их авторов. В любом случае мы считаем такой источник сомнительным с точки зрения достоверности, а его использование без соответствующей критики совершенно неуместно. Однако стремление «исправить» дореволюционную историографию в 1959 г. привело к необоснованному завышению количества башкирских полков, созданных в 1811—1812 гг. Получилось, что «антиэссеновская борьба» башкир в 1820 г. неожиданно создала проблему для современной исторической науки.
Классические правила источниковедения требуют критического отношения к источнику. В первую очередь выяснения подлинности документа, а затем ответа на вопросы: кем, когда и для чего он создан, при каких обстоятельствах, какую цель преследовал его автор. Насколько осведомлен автор о событиях, которые он описывает, каков его статус, какова его заинтересованность. Необходима также перекрестная проверка с другими источниками, достоверность которых не вызывает сомнений, а также проверка текста на предмет соответствия эпохе. Кроме элементарных описок, умысла, случаев путаницы событий, крайнего субъективизма составителя, есть много причин, по которым источник не может быть признан достоверным. Слепое доверие к такому источнику может привести к ошибочным выводам.
Как эти выводы затем пришлось «учитывать» последующим историкам, мы видим на примере неплохой для своего времени работы А.Н.Усманова, ставшей для современной региональной историографии в какой-то степени хрестоматийной22 . Вот как «увеличивалось», не по его вине, количество башкирских полков. Вначале он сообщает, что «в период Отечественной войны 1812 г. и Заграничного похода русской армии в 1813—1814 гг. было сформировано и отправлено на фронт 20 башкирских полков»23 . Причем, как подчеркивает автор: «Боевой путь всех указанных полков прослеживается с момента формирования и отправления на фронт до возвращения их в Башкирию». Это не случайная фраза. Знакомство с фондами РГВИА показывает, что Абубакир Нурианович, работая над книгой, ознакомился в этом архиве с большим количеством источников. В самой работе Усманов показывает боевой путь всех 20 полков, называет их командиров, места формирования и маршруты отправления в армию. Но затем, в конце книги, к этим 20 полкам он добавляет еще два полка, не имевшие номеров и сопровождавшие подаренных башкирами правительству лошадей, что, в общем, имеет свою логику. И далее, на основании документа, предложенного Рабиновичем, он делает вывод о том, что, возможно, существовали 6 резервных, запасных полков24 . И все! Более ничего о 28 полках им не написано! Поэтому, внимательно прочитав А.Н.Усманова, и, что не менее важно, поняв его, нет оснований, ссылаясь на историка, приводить цифру 28 башкирских полков, ведь писал он о боевом пути только 20! Про 6 запасных полков он вынужден был просто упомянуть, чтобы показать «необходимые» 28.
Возникает вопрос, а могли ли существовать пресловутые «запасные» полки? Военный историк скажет, нет, не могли. «Запасные полки» или, как иногда пишут, «маршевое пополнение», в русской армии в XIX в. не существовали вовсе. Это все появится только через сто лет, во время Первой мировой войны, и лишь в регулярной армии, но не в национальных частях и не у казаков. В русской регулярной армии начала XIX в. каждый полк пехоты и кавалерии имел так называемый запасный батальон или резервный эскадрон. Но это был штатный, 2-й батальон у пехоты, или эскадрон, в разных полках разной нумерации, у кавалерии. В них поступали рекруты, которых опытные офицеры, унтер-офицеры и солдаты обучали военному делу, т.е. это были учебные подразделения для своей части. Все пополнение в полк шло из них. Рекруты поступали также из 4-ых резервных, рекрутских батальонов и эскадронов, относящихся к своим полкам, которые сводились в резервные бригады, дивизии и корпуса. Но никаких запасных или резервных полков в армии не существовало. Если их не было в регулярной армии, то в иррегулярной, т.е. у казаков и башкир, тоже не было.
Также некоторые публицисты часто ссылаются на некие «резервы», находящиеся на Оренбургской пограничной линии, или так называемые «резервные команды», считая, что они могли быть резервными полками. Действительно, такие резервные команды создавались на линии, но они и были предназначены исключительно для летней линейной службы, на случай прорыва границы казахами. В дальний поход они не предназначались, к нему необходимо было готовиться по-иному, полковой организации эти команды также не имели.
А в целом, никакими архивными документами существование дополнительных полков, как бы их не называли, не подтверждается. Нет сведений о них ни в архивах Уфы, Оренбурга, ни в наградных документах башкир — участ ников войны, опубликованных А.З.Асфандияровым, ни в Российском государственном военно-историческом архиве в Москве, ни в Российском государственном историческом архиве в Санкт-Петербурге25 . Ведомости о составе большинства полков, сформированных в крае в 1812 г., отложились в деле, хранящемся в РГВИА, которое называется «Месячные рапорты башкирских полков 2-го, 6-го, 7-го, 8-го, 9-го, 10-го, 11-го, 12-го, 13-го, 14-го, 15-го, 16-го. 17-го, 18-го, 19-го, 20-го за 1812 год», в нем никакой информации о полках с нумерацией выше двадцати нет26 .
Анализ широкого круга источников позволяет нам считать, что в 1811—1812 гг. в Оренбургской губернии было сформировано и отправлено в армию 20 башкирских полков, 2 мишарских, 2 тептярских27 . В 1813 г. в западные губернии были отправлены 4139 лошадей, подаренных башкирами правительству, их сопровождала тысяча человек, которых можно засчитать как два безномерных полка, поскольку они в армию не предназначались, но находились на снабжении Военного министерства.
Из этих 20 полков непосредственное участие в боевых действиях Отечественной войны 1812 г. приняли 1-й, 2-й, 3-й, 4-й и 5-й башкирские полки. Остальные вместе с ополчением III округа прикрывали южные губернии, 6-й полк подавлял крестьянские выступления и нес полицейскую службу внутри России. Нахождение на прикрытии южных губерний, Украины было важной военно-стратегической задачей, поскольку не позволяло армии Наполеона повторить путь шведского короля Карла XII. Все башкирские полки, два тептярских и 2-й мишарский полки участвовали в боевых действиях (в каждом полку — по 530 человек), приняли участие в Заграничном походе 1813—1814 гг. Вместе с уральскими и оренбургскими казаками, ставропольскими (крещенными) калмыками это была внушительная масса конницы, находившаяся в рядах российской армии. Таким образом, в эпоху наполеоновских войн, после Войска Донского, Башкирия выставила вторую по численности и силе иррегулярную конницу.
Примечания
1 Рахимов Р.Н. Отечественная война 1812 г. в современном сознании // Ватандаш. 2000. — № 3. — С. 150—155; Он же. Башкирские полки в 1812 году: спор о цифре // Археография Южного Урала. Материалы VIII Межрегиональной научно-практической конференции. — Уфа, 2008. — С.149—154; Он же. Башкирские полки в 1812 году в современной историографии: от мифов к истории // Отечественная война 1812 года: Источники. Памятники. Проблемы. — Можайск, 2009. — С.246—254.
2 Расписание всех казачьих войск на 25 декабря 1831 г. — СПб., 1831. — С. 31—32; Казин В.Х. Казачьи войска. — СПб., 1912. — С. 22.
3 Чернов И.В. Заметки по истории Оренбургской губернии генерал-майора И.В. Чернова. — Оренбург, 2007. — С.83.
4 Юдин М.Л. Оренбуржцы в войнах 1812—1814 годов. — Ташкент, 1912. — С. 31.
5 Казанцев И. Описание башкирцев. — СПб, 1866. — С.18.
6 Военная энциклопедия / Изд. И.Д. Сытина. — М., 1911. — Т. 4. — С. 428.
7 Валиди Тоган А. История башкир. — Уфа, 2010. — С.176; Муртазин М.Л. Башкирия и башкирские войска в Гражданскую войну. — М., 1927. переиз. — М., 2007. — С.42.
8 Раимов Р.М. Башкирский народ в Отечественной войне 1812 года. — Уфа, 1943. — С. 4.
9 Очерки по истории Башкирской АССР. — Уфа, 1959. — Т. I. — Ч. 2. — С. 67.
10 История Башкортостана с древнейших времен до 60-х годов XIX в. — Уфа, 1996. — С. 392; Асфандияров А.З. Народы Башкирии в Отечественной войне 1812 года // «Любезные вы мои…» — Уфа, 1992. — С. 20.
11 Кутушев Р.Р. Введение // Навеки с Россией. Сборник документов и материалов. — Уфа, 2007. — Ч. 1. — С. 7.
12 Военный энциклопедический словарь / Пред. Гл. ред. комиссии С.Ф. Ахромеев. — М., 1986. — С. 70.
13 Советская военная энциклопедия: В 8 т / Пред. Гл. ред. комиссии М.А. Моисеев. 2-е изд. — М., 1990. — Т. 1: «А» — Бюлов. — С. 340.
14 Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года. — М., 1962. — С.394—395.
15 Военный энциклопедический словарь: В 2 т. — М., 2001. — Т. I. — С. 151; Краснов В.Г., Дайнес В.О. Русский военно-исторический словарь. — М., 2002. — С. 71; Абдуллин Х.М., Мустафина Г.М. Мусульмане и мусульманское духовенство в иррегулярных войсках Российской империи в XVIII — начале XX вв. // Военно-исторический журнал. 2005. — №. 10. — С. 47; Кузнецов В.А. Иррегулярные войска Оренбургского края.— Самара-Челябинск, 2008. — С.339.
16 Отечественная война 1812 года. Энциклопедия. — М., 2004. — С. 53—54.
17 ГАОО. Ф. 167. Оп. 1. Д. 19.
18 ЦГИА РБ. Ф. И-2. Оп. 1. Д. 1151. Л. 7 об.
19 ЦГИА РБ. Ф. И-2. Оп. 1. Д. 1151. Л. 17 об — 18.
20 ЦГИА РБ. Ф. И-2. Оп. 1. Д. 2257. Л. 138 об.
21 «Любезные вы мои…» — С. 163—164. Документ: ЦГИА РБ. Ф. И-2. Оп. 1. Д. 1151. Л. 130—130 об.
22 Усманов А.Н. Башкирский народ в Отечественной войне 1812 года. — Уфа, 1964.
23 Там же. — С. 57.
24 Там же. — С. 58.
25 Асфандияров А.З. Кантонное управление в Башкирии (1798—1865 гг.). — Уфа, 2005. — С.227—254.
26 РГВИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 2982.
27 Тептярские полки были сформированы ранее. В последнее время они стали также неожиданно умножаться. Некоторые авторы «вдруг» насчитывают в рядах армии 3-й Тептярский полк, которого никогда не существовало. См. Ахметшин Ш.К., Насеров Ш.А. Татары на службе Отечеству. Долг. Отвага. Честь. Страницы истории татарских воинских частей в Российской армии и императорской гвардии. — СПб., 2006. — С. 164—175. Рамиль Рахимов |